Киотский протокол вступил в силу только в феврале 2005 года, после ратификации Россией, и теряет силу уже в 2013 году.
Россия так и не успела за это время выйти на рынок эмиссионных квот, поскольку не сформировала систему учета выбросов, предусмотренную протоколом. В результате российские квоты на выбросы парниковых газов так и остались неиспользованными.
В преддверии конференции в Копенгагене многие страны уже объявили о своей готовности сократить объем выбросов парниковых газов.
Так, Барак Обама обещал, что США сократят выбросы на 17% к 2020 году и на 83% — к 2050-му (по сравнению с 2005 годом).
Европейский союз пообещал к 2020 году сократить выбросы на 20% (по сравнению с 1990 годом), но отдельные европейские страны готовы взять на себя еще более строгие обязательства (принимающая конференцию Дания — на 30%, Норвегия — на 40%).
Китай обязался в промежутке между 2005 и 2020 годом уменьшить производство парниковых газов на единицу ВВП на 40-45%, что, впрочем, на деле означает рост абсолютного объема выбросов.
Некоторые обязательства готова взять на себя и Россия. На ноябрьском саммите Россия-ЕС в Стокгольме Дмитрий Медведев пообещал к 2020 году сократить выбросы парниковых газов на 25% по сравнению с 1990 годом.
Но в настоящий момент объем выбросов в России значительно уступает уровню 1990 года, и поэтому, чтобы соответствовать взятым на себя обязательствам, достаточно не увеличивать объем выбросов больше чем на 18% по сравнению с 2005 годом.
Участники конференции единодушны в том, что в Копенгагене не будет принято никаких юридически обязывающих документов и в лучшем случае можно рассчитывать на принятие совместных деклараций.
В ноябре на встрече со своим датским коллегой премьер-министр Владимир Путин заявил, что Россия готова по итогам конференции подписать политически обязывающий документ при соблюдении двух условий.
Во-первых, документ должны будут подписать все без исключения участники (Киотский протокол не был ратифицирован США, на которые в 1990 году приходилось 36% выбросов), а во-вторых, «Россия будет настаивать, чтобы полностью учитывались возможности российских лесов по поглощению углекислого газа».
Возможности российских лесов, считает директор WWF России Игорь Честин, позволяют поглощать в среднем около 10% промышленных выбросов углекислого газа.