С 2003 года она возглавляет входящий в структуру ABN AMRO фонд Optimum Investment. При этом Тура непосредственно руководит отделом инвестиций в акции компаний средней капитализации, в котором под её началом работают только женщины.

И такой половой «перекос» совершенно не мешает им зарабатывать для вкладчиков минимум 14% годовых, тщательно выискивая в куче «сора» mid-caps действительно стоящие активы.

Если посмотреть на биографию Туры Зергуссен, то окажется, что вся ее почти сорокалетняя карьера - демонстрация надежности немецко-швейцарского механизма.

 

Наша героиня никогда не «хватала звезд с неба», но упорно и настойчиво шла к своей цели, компенсируя недостаток удачи и агрессивности надежностью и основательностью.

Высшее образование Зергуссен получила в 1969 году в Швейцарском технологическом институте (Swiss Federal Institute of Technology) - том самом, который ранее окончил Эйнштейн, докторскую степень – в Университете штата Иллинойс.

После этого она шесть лет проработала в банке Harris Trust & Savings Bank в Чикаго, затем 11 лет старшим аналитиком в Sears Investment Management Company, потом еще шесть лет – в Burridge Group, где в итоге доросла до вице-президента.

 

В 1999 году Зергуссен переходит на должность вице-президента и управляющей портфелем в Talon Asset Management – входящую в ABN AMRO инвестиционную компанию, под управлением которой в тот момент находилось $550 млн.

И, наконец, в 2003 году после присоединения к ABN AMRO независимого фонда Optimum руководство доверяет ей возглавить целое направление.

Концентрация и специализация

За те почти пять лет, которые Зергуссен руководила Talon Asset Management, фонд показывал в среднем годовую прибыль в 12,7%, что было гораздо выше индекса S&P500.

И это - несмотря крайне волатильный в те годы рынок, с трудом переживавший крах «технологических» компаний, корпоративные скандалы (Enron и др.) и макроэкономические проблемы. Все это делало фонд под управлением Зергуссен одним из самых успешных подразделений ABN Amro.

Секретом успеха Talon Asset Management стал необычайно «концентрированный» портфель, в котором находились акции всего лишь 35-40 компаний с капитализацией от $1 млрд до $10 млрд (по американским меркам это действительно «средние» корпорации).

Но эти компании были тщательно отобраны из многих тысяч претендентов. Зергуссен всегда подчеркивает, что твердо следует известному принципу Питера Линча и инвестирует только в то, что ей знакомо и понятно.

Жесткая экономия

Интересно, что средний показатель P/E по её портфелю был значительно ниже, чем в среднем по рынку mid-cap, а получаемые фондом доходы были выше средних. Секрет успеха оказался прост.

Зергуссен целенаправленно искала акции компаний, которые имели соотношение долга к активам, равное единице или меньше, и остерегалась компаний с долговременным долгом, превышающим 30% капитализации.

Идеальной для инвестирования компанией, по мнению Зергуссен, была та, которая концентрируется не более чем на одном-двух видах бизнеса и развивает их, проводя четкую границу между собой и конкурентами.

Как ни странно, акции таких «специализированных» компаний обычно малопопулярны и стоят дешево, особенно если посмотреть, какую долю рынка занимают эти бизнесы. Но их непопулярность и дешевизна были на руку Зергуссен, для которой вопрос цены при покупке акций стоял едва ли не на первом месте.

Дело в том, что высокооплачиваемая управляющая Talon Asset Management и президент Optimum Investment Advisors чрезвычайно гордится тем, что «никогда не переплачивает» при покупках, вне зависимости от того, где они происходят – на бирже или в обычном магазине.

Среди таких «дешевых» компаний, которые вовремя привлекли внимание Зергуссен – грузовая компания USF, издатель Houghton-Mifflin, производитель продовольственных товаров Dean Foods и занимающаяся системами безопасности Sensomatic. Все они позже были куплены более крупными структурами, а цена их акций значительно выросла.

Моральные аспекты

Помимо качества продукции, другим «моральным» критерием отбора компаний для инвестирования для Зергуссен является соблюдение ими экологических норм. К примеру химическая компания Engelhard попала в портфель только после того, как провела значительные изменения в технологическом процессе и уменьшила объемы вредных выбросов.

Вторым «плюсом» этой компании для Зергуссен стало то, что Engelhard производит специальные присадки, делающие более «чистым» производство бензина.

К сожалению, такие «концентрированные» портфели, как у Talon, нередко сильно страдают, если проблемы испытывают целые сектора экономики.

Самые большие потери фонд Зергуссен понес в 2002 году, когда объемы средств под его управлением сократились на 16,7%. Не самым удачным был и 2003 год, когда фонд потерял 7%, при том что аналогичные фонды, работавшие со средними компаниями, в среднем потеряли лишь 5,4%.

Впрочем, сама Зергуссен тогда уже перешла в Optimum Investment Advisors и лишь консультировала Talon. Потери же она объясняет в первую очередь тем, что в портфеле фонда не хватало акций компаний из энергетического и финансового секторов, которые в тот год особенно выросли в цене.

«Оптимальные» инвестиции

В Optimum, который Зергуссен возглавляет в настоящее время, она исповедует те же принципы инвестирования, что и в Talon. Под управлением фонда сегодня находится около $2,1 млрд., из них $1,4 млрд. составляют непосредственно инвестиции в «средние» компании. В mid-cap портфеле Зергуссен находятся акции 40-45 компаний, не более чем по 6% на каждую.

На конец апреля нынешнего года самым крупным «куском» (более 5,5%) в портфеле фонда Зергуссен были акции медиакомпании New York Times. Более 5% приходилось на компанию FMC Technologies, которая занимается производством высокотехнологичного оборудования, используемого в самых разных отраслях – от морского нефтебурения до пищевой промышленности.

Около 4% составляли акции рекрутерской компании Manpower, которая работает более чем в 80 странах мира. Как видим, спектр объектов для инвестирования у фонда по-прежнему достаточно широк. Более подробно направления инвестиций Туры Зергуссен представлены на специальной странице.

Доверие

Фонд, которым управляет Зергуссен, открыто объявляет, что не является спекулятивным и инвестирует только в компании, которые в данный момент недооценены. Но эти компании имеют долгосрочные перспективы роста, и по ожиданиям, их акции в будущем вырастут на «разумных» основаниях.

«Мы избегаем ажиотажа, - говорит Зергуссен. – Если вы читаете о компании статью в журнале и там написано что-то вроде «Шесть компаний, акции которых надо немедленно купить» - значит, время для покупки уже прошло», - смеется она.

Компании, в которые инвестирует фонд, по мнению Зергуссен, должны быть максимально сфокусированы на одном-двух видах бизнеса, иметь хорошую финансовую отчетность и cash flow.

Но самое главное – такие компании должны управляться руководством, которое соблюдает права акционеров. Зергуссен особенно подчеркивает, что ни ей, ни Optimum не нужны лишние проблемы в объектах инвестирования. За 25 лет работы с «середнячками» она уже перезнакомилась если не со всеми, то с большинством топ-менеджеров компаний, и знает, кому из них можно доверять.

И она совершенно не стесняется пользоваться в интересах бизнеса этими связями, равно как и своим женским обаянием.

Невысокая доходность

В отличие от хедж-фондов, Optimum открыт даже небольшим и начинающим частным инвесторам. Минимальные инвестиции в него составляют всего лишь $2500 (под управлением Optimum есть еще фонд для институциональных инвесторов, в котором минимальный размер инвестиций составляет $2 млн.).

Плата за управление средствами у Зергуссен несколько ниже, чем у коллег – лишь 1,15% от вложенных средств, при том, что банкиры с Уолл-Стрит обычно берут 2%, а особо наглые – и все 3%. Но при этом фонд открыто предупреждает инвесторов, что им не стоит рассчитывать на выдающиеся результаты.

Задачей Optimum является лишь «обгонять» индекс S&P, то есть показывать доходность немного выше рыночной. И эту задачу Зергуссен выполняет. В прошлом году фонд показал доходность 13,02% (13,81% до вычета операционных расходов), в 2006 году – 21,27%, а за пять лет – 18,08%.

Индекс «средних» компаний S&P за это же время вырос лишь на 7,98%, 10,32% и 15,10% соответственно, а в среднем фонды, инвестирующие в mid-caps зарабатывали 14,30% годовых.

Несмотря на не очень высокие по меркам Уолл-Стрит результаты, Зергуссен уверена, что у фондов, работающие с «середняками», большое будущее. Умный инвестор, по ее словам, понимает, что средние по размеру компании более управляемы, чем рыночные «монстры».

И к тому же их репутация не столь подмочена корпоративными скандалами, которые в последние годы потрясали одну крупную корпорацию за другой.

Женский клуб, лыжи и ролики

В фонде Optimum сложилась весьма необычная для Уолл-Стрит обстановка: кроме Зергуссен там работают лишь три человека, все – умудренные жизнью женщины.

Интересно, что одна из них, швейцарка Мари Лорден (Marie L. Lorden), начинала свою карьеру на радио «Свобода» в Праге, где занималась управлением проектами, и только потом переключилась на более выгодную в денежном плане работу.

В том, что касается образа жизни, Зергуссен во многом продолжает оставаться европейкой. Достаточно вспомнить хотя бы ее экономность на грани скаредности. Она прекрасно говорит как по-немецки, так и по-английски, а больше всего в жизни ценит не деньги и славу, а надежность и доверие.

И она категорически не любит рисковать в бизнесе, предпочитая вместо этого получать адреналин, гоняя на горных лыжах по целине в Северном Мичигане.

В свои годы глава Optimum Investment Advisors очень подтянута и спортивна: эта привычка осталась у нее с колледжа, где она была членом университетской сборной. Помимо лыж, она обожает играть в теннис, и говорит, что этот вид спорта требует максимальной концентрации – точь-в-точь как ее бизнес.

А еще она до сих пор нередко ездит на роликах вокруг озера Мичиган по соседству со своим офисом в Чикаго и утверждает, что такая быстрая езда помогает ей думать и решать инвестиционные проблемы.

Светлана Бороздина по материалам Yahoo Finance, Optimum, FA Magazine, Smart Money, Goliath, Mutual Advisor, Business Week.

Дуайт Андерсон: бег наперегонки с быками

Управляющий фондом Ospraie Management LLC Дуайт Андерсон (Dwight Anderson) – второй из «неудачников» фондового рынка, о которых рассказывает проект «Персона». В августе 2008 года Андерсон был вынужден закрыть свой фонд Ospraie Fund, после того, как только за один месяц его активы сократились на 26,7%, а за весь год - уменьшились на 38,6%.

Однако в отличие от Самуэля Израиля III, который получил за совершенное им мошенничество двадцать лет тюрьмы, Андерсону удалось выйти из сложной ситуации с честью.

Он сохранил если не деньги, то по крайней мере – уважение своих инвесторов, которым постепенно возвращает долги. И в итоге у него есть некоторые шансы на возвращение в «высшую лигу» Уолл-Стрит.

42-летний Дуайт Андерсон получил имя в честь любимого президента своих родителей – Дуайта Эйзенхауэра. Интересно, что в отличие от многих других звезд инвестиционного мира, он не готовил себя с детства к такой жизни. Даже образование Андерсон сначала получил сугубо гуманитарное, закончив исторический факультет в Принстоне.

Переквалификация историка

Некоторое время после окончания университета Андерсон попросту не знал, чем заняться. Сначала у него был план пойти поучиться юриспруденции. Однако в итоге он отбросил скучные юридические науки и пошел работать консультантом и менеджером в компьютерную фирму Pansophic Systems Inc.

Полтора года спустя он перешел работать к одному из клиентов, которого консультировал – Amsterdam Printing & Litho Co. (компания занималась производством бумаги и полиграфией).

Тогда-то он и понял, что хочет заняться именно инвестициями. Год спустя Андерсон поступает в Университет Северной Каролины в Чепел-Хилл, чтобы получить приличествующий инвестору степень MBA. Примерно в то же время он начинает «работать» на Уолл-Стрит – разносить кофе, чай и прочие напитки в нью-йоркском офисе Goldman Sachs Group Inc.

Охота «Тигра»

Вскоре после получения MBA Андерсона заметил сам Джулиан Робертсон, который и предложил ему работу в Tiger Management – разумеется, на одной из самых нижних позиций.

Молодого брокера приглашали быть ночным «дежурным» - следить за азиатскими рынками по ночам, когда торговля в Америке замирала. Однако, несмотря на всю материальную привлекательность работы в Tiger и ее относительную «ненапряжность» по сравнению с дневными торгами, Андерсон выбрал более сложный путь. Он принял предложение J.P.Morgan&Co., где ему предложили торговать деривативами и сырьевыми товарами.

Но Джулиан Робертсон, который ужасно не любит, если ему отказывают, всерьез «положил» глаз на Андерсона. Уже через два с половиной месяца после первого предложения, он позвал Дуайта на более серьезную должность – заместителя начальника группы сырьевых рынков.

Андерсон, которому на тот момент было 27 лет, для приличия подумал пару недель и согласился, став заместителем одной из главных «звезд» Tiger – Боба Бишопа (Bob Bishop). С тех пор он и посвятил свою жизнь платине, золоту и прочим сырьевым товарам – сложному и непредсказуемому рынку.

Сам Андерсон говорит, что во-первых, ему нравится торговать чем-то «осязаемым», а во-вторых, рынок сырья имеет четкую связь с мировыми событиями и тенденциями. А он, как историк, может прослеживать такие тенденции, что сильно помогало ему в работе.

Упрямый палладий

В Tiger молодой специалист по сырью проработал почти шесть лет и говорит, что научился «умному» инвестированию именно от Джулиана Робертсона. Впрочем, Tiger не всегда получал выгоду от сделок молодого трейдера.

К примеру, в середине 90-х Андерсон был уверен, что цены на палладий в скором времени должны резко вырасти. Основания для этого были: Андерсон лично съездил в на «Норильский никель» и в ЮАР и подсчитал, что дефицит палладия на рынке сырья составляет примерно 2 млн. унций (57 тыс. кг).

Tiger вложился в палладий, однако в течение трех лет цены на этот металл категорически отказывались идти вверх, оставаясь в районе примерно $120 за унцию – к большому разочарованию Робертсона.

Впрочем, Андерсон в итоге все-таки оказался прав. Три года спустя, в 2001 году, цена на палладий выросла до тысячи долларов за унцию – то есть почти в 10 раз. Но Андерсон тогда уже не работал на Tiger, а вовсю руководил собственным фондом – Ospraie Management. В качестве названия он взял видоизмененное наименование хищной птицы скопы, которая по-английски называется «osprey».

Сырьевой «хищник»

Специализированный на инвестициях в сырьевые товары stand-alone фонд, который Андерсон создал «под крылом» инвестиционной компании Tudor Investment Corp. в 1999 году, начал работу очень успешно.

Уже в первый год его прибыль составила 17%. В среднем с 2000 по 2007 год Ospraie Fund возвращал инвесторам 15% годовых. А на пике популярности в фонде находилось $3,8 млрд., что делало Ospraie Fund самым большим сырьевым фондом в мире.

В 2004 Андерсон окончательно «отделил» Ospraie Fund от Tudor, сделав его независимым. Тогда под его управлением находилось $1,2 млрд. Вместе с ним в новую структуру ушли 15 сотрудников Tudor, в том числе – Ричард Пума (Richard Puma), который до момента закрытия являлся финансовым директором Ospraie.

Больше всего в момент ухода Дуайт опасался, что фонд по итогам года покажет плохие результаты, однако вместо этого прибыль в 2004 году составила 25%.

Рост на Китае

Хорошие результаты способствовали притоку новых инвестиций во «флагманский» Ospraie Fund и три других фонда Ospraie – Point, Real Return Fund и Wingspan. К концу 2005 года в четырех фондах было собрано около $3,5 млрд., и в феврале 2006 года Андерсон начал привлекать деньги в пятый сырьевой хедж-фонд - Ospraie Special Opportunities Fund («Фонд особых возможностей»).

В нем собралось около $1,2 млрд. Среди инвесторов были как частные лица, так и крупные банки, не хотевшие или не имевшие возможностей «играть» с сырьем самостоятельно: например, $500 млн. в Ospraie инвестировал швейцарский Credit Suisse.

Ospraie Fund вставал как в лонг, так и в шорт - в зависимости от ожиданий, вырастет ли цена на конкретный вид сырья, или упадет. Объектами инвестиций были фьючерсы на нефть, медь, кукурузу и другое сырье, а также акции энергокомпаний, горнодобывающих компаний и сельхозпроизводителей.

Андерсон ориентировался на глобальные тенденции. В основном, по его мнению, цены на сырье разгоняла растущая экономика Китая, которая уже стала крупнейшим в мире потребителем меди, никеля и свинца. Это и оказалось его основной ошибкой.

Потери

Вплоть до 2006 года фонды Ospraie не ведали потерь, а самого Андерсона небезосновательно называли «сырьевым королем». Однако потом у Ospraie начался период сложностей. Первый серьезный удар был нанесен фонду Point, в котором на тот момент было $250 млн.

За первые пять месяцев 2006 года фонд потерял 29% (в основном – из-за ряда неудачных ставок на рынке металлов), что вынудило Андерсона вообще его закрыть. К счастью, ни один из фондов Ospraie не работал с «плечами» - иначе потери были бы куда большими.

«Флагманский» Ospraie Fund за первые пять месяцев также потерял почти по каждой из крупных открытых позиций – обыкновенные акции, сельхозпроизводители, энергокомпании, металлы, драгоценные металлы. «Это было похоже на слабость во всем теле», - признает сам Андерсон, для которого потери были сильнейшим стрессом.

И хотя в сентябре 2006 года ситуация несколько выправилась, а фонду удалось заработать 6,5% прибыли, по итогам третьего квартала совокупные потери Ospraie Fund все еще составляли около 3%.

По итогам года они достигли 13%. В результате Андерсон принял решение закрыть два из своих фондов и вернуть деньги инвесторам. Он честно признал ошибки и не искал оправданий – качество, которому его, как считается, научили в Tiger.

Несмотря на потери, инвесторы продолжали верить в счастливую звезду и ум Андерсона. Среди таких «верящих» - инвесткомпания Lehman Brothers Holdings Inc., которая в 2007 году купила 20% Ospraie, а также другие структуры во главе с Credit Suisse Group, которые «влили» в Ospraie около $3 млрд. в период с июня 2006 по октябрь 2007 года.

Поближе к земле

В 2006 году Андерсону отчасти удалось компенсировать потери Ospraie благодаря самым простым и древним ресурсам – продовольственным товарам. В июле он правильно предсказал рост цен на кукурузу, соевые бобы и хлопок.

И именно на продовольствие и сельхозпроизводителей была сделана ставка в кризисные времена. Как говорит сам Андерсон, он понял, что производители пищевых продуктов и топлива сегодня буквально «раздирают» на части сельхозпроизводителей, увеличивая спрос на их продукцию.

А значит – сельское хозяйство сегодня на самом деле прекрасно защищено от рисков: если упадет спрос со стороны одного сектора – он останется со стороны другого.

В 2007 году Ospraie также вложился в продовольствие и отчасти компенсировал потери 2006 года. Этому способствовало то, что за 12 месяцев, прошедшие с июля 2006 года по июль 2007 года, цены на соевые бобы выросли на 43%, на кукурузу – на 39%, на хлопок – на 18%.

Однако больше всего, благодаря росту спроса в Китае и других азиатских экономиках, выросли цены на пшеницу – до $9,6175 за бушель по состоянию на 28 сентября 2007 года. Другим товаром, инвестиции в который принесли фонду успех, стало золото.

Аналитика

В 2007 и начале 2008 года Ospraie уже не являлся спекулятивным фондом. В основном он инвестировал в сырье (металлы, сельхозтовары и энергетические товары), а также акции сырьевых компаний – например, Occidental Petroleum Corp., и сельхозпроизводителей на срок два года.

 Сам Андерсон (он был управляющим портфелем фонда), также как и 39 работающих на него аналитиков и трейдеров вели огромную исследовательскую работу, пытаясь минимизировать риски работы на волатильном рынке.

Примерно половину времени глава фонда проводил не в офисе на Парк-Авеню, а в разъездах. Только за первые шесть месяцев 2007 года он посетил по меньшей мере 15 стран – Австралию, Китай, Перу, Катар, Малайзию и другие.

Сотрудники фонда вспоминают, что Андерсон был требователен как руководитель, в то же время атмосфера в фонде оставалась рабочей и достаточно дружелюбной. К примеру, глава Ospraie даже кормил сотрудников ланчем прямо в торговом зале, - чтобы трейдеры не отлучались надолго от мониторов.

Каждые две недели все сотрудники фонда собирались на общие собрания – чтобы обменяться инвестиционными идеями. Андерсон говорил, что это были едва ли не самые важные мероприятия в его компании.

«У нас есть люди, разбирающиеся в зерновых рынках, в энергорынках, в рынках металлов и так далее. Но когда вы объединяете полученную от них информацию – только тогда она становится по-настоящему значимой», - замечает по этому поводу вице-президент фонда Ospraie Эрик Винсент (Eric Vincent).

Удар 2008 года

Однако мощная аналитическая работа не спасла Ospraie Management от второго сильного удара.

К началу августа 2008 года фонд Ospraie Fund располагал капиталом в $2,8 млрд. Однако после того, как только за один трагический месяц (и снова это был август!) активы фонда сократились на 26,7 %, а за весь год - уменьшились на 38,6%, Андерсон был вынужден окончательно закрыть свой флагманский фонд.

Потери кажутся особенно горькими, если знать, что сырьевой индекс металлов Commodity Research Bureau’s Metals Index вырос за тот же год на 45%.

Люди, знакомые со стратегией Ospraie, говорят что в этот раз сырьевой хедж-фонд пострадал из-за того, что пытался играть на понижение цен на медь и серебро, между тем как цены на оба эти металла взлетели на новые высоты.

Очевидно, ошибкой Андерсона было то, что он снова пытался торговать, исходя из реального положения дел в экономике, и не учитывал спекулятивный фактор, который сегодня играет все большую роль на рынке сырья.

Ликвидация

В письме к инвесторам, размещенном в Financial Times, Андерсон дословно написал «I am very sorry for this outcome» («Мне очень жаль, что так получилось»). Он имеет право так говорить: Андерсон лично понес значительные убытки как один из крупнейших инвесторов Ospraie Fund.

Убытки, по его мнению, были вызваны масштабной распродажей энергетических, горнодобывающих и сырьевых активов. Пока еще Ospraie Management управляет Ospraie Special Opportunities Fund на $1,2 млрд.

Однако очевидно, что после такого закрытия флагманского фонда инвестиционная компания (но не её босс) имеет крайне малые шансы на возвращение в «высшую лигу» Уолл-Стрит.

В настоящий момент баланс Ospraie Fund в основном состоит из неликвидных активов, которые будут постепенно проданы. Из-за того, что фонд активно вкладывался в сельхозпроизводителей, возможно, потребуется больше трех лет, чтобы распродать все.

Экстремальные риски

Часть инвесторов Ospraie Fund ставит Андерсону в вину то, что его фонд слишком рисковал – что выглядит странным обвинением, учитывая общую волатильность сырьевых рынков.

Впрочем, сам глава Ospraie действительно признавал, что работа на волатильных рынках и управление $7 млрд. чужих денег привели к тому, что он несколько лет жил в постоянном стрессе.

Чтобы как-то справиться с нагрузками, атлетичный глава фонда (Андерсон – едва ли не самый высокий среди инвестбанкиров, его рост - 1,90 м), увлекался экстремальными видами спорта.

Среди его «опасных» игрушек – бег наперегонки с быками во время знаменитого на весь мир «бычьего» фестиваля в испанской Памплоне, мотогонки, дайвинг, прыжки на гибком тросе и экстремальное катание на горных лыжах, при котором лыжника сбрасывают на необработанную трассу с вертолета. Андерсону особенно нравилось кататься таким образом на Аляске - в Кордове и Гирдвуде.

Правда, с тех пор как три года назад он женился и завел ребенка, занятия экстремальным спортом постепенно исчезли из привычек инвестбанкира.

Кто знает, возможно, именно недостаток спасительного экстрима вне биржи и привел к краху его фонд из-за повышенных рисков игры на рынке? Но ответить на этот вопрос сможет только сам Дуайт Андерсон.

 

http://superinvestor.ru