Всероссийская федерация легкой атлетики (ВФЛА) с 1 января 2010 года вводит более жесткие правила допинг-контроля спортсменов. О тех проблемах, которые кроются за нововведениями, рассказал Infox.ru главный тренер сборной России Валентин Маслаков.
В этом году вступили в силу новые антидопинговые правила Международной ассоциации легкоатлетических федераций (IAAF), которые переложили всю ответственность за проверку случаев приема запрещенных препаратов на национальные организации.
Поэтому ВФЛА разработала свои допинг-правила, принятые на президиуме организации.
«Что касается изменений, то мы ничего особо нового не принимали, — объяснил корреспонденту Infox.ru Маслаков.
— Однако в связи с рекомендациями WADA на следующий сезон мы оповестим всех о новых запрещенных средствах. Прежде всего это касается сальбутамола, очень многие «сидят» на этом препарате, который показан при бронхиальной астме».
«В Европе среди спортсменов в последнее время появилось очень много «астматиков», они показывают справки и оказываются чисты перед законом.
У нас же иная политика, и это средство не распространено. Другое дело — псевдоэфедрин, с ним долгая история: его то считали запрещенным, то нет. Сейчас он снова в черном списке при концентрации выше 150 микрограммов на миллилитр», — добавил тренер.
Принятый ВФЛА список запрещенных препаратов ничем не отличается от аналогичного перечня Всемирного антидопингового агентства (WADA) на будущий год.
Основная же работа была проведена в нормативной сфере: определен четкий порядок тестирования российских спортсменов, урегулированы обработка результатов анализов и проведение дисциплинарного расследования по выявленным случаям употребления запрещенных субстанций.
«Не хочу никому навязывать свое мнение, но, на мой взгляд, иметь собственные антидопинговые правила на сегодня необходимо любой российской спортивной федерации.
Хотя бы потому, что у каждого вида спорта свои нюансы, в том числе и в российском законодательстве, а отношение к нормативным документам всегда должно быть максимально осознанным и скрупулезным», — приводит слова президента ВФЛА, члена Совета IAAF Валентина Балахничева агентство «Весь спорт».
— Однако в связи с рекомендациями WADA на следующий сезон мы оповестим всех о новых запрещенных средствах. Прежде всего это касается сальбутамола, очень многие «сидят» на этом препарате, который показан при бронхиальной астме».
«В Европе среди спортсменов в последнее время появилось очень много «астматиков», они показывают справки и оказываются чисты перед законом.
У нас же иная политика, и это средство не распространено. Другое дело — псевдоэфедрин, с ним долгая история: его то считали запрещенным, то нет. Сейчас он снова в черном списке при концентрации выше 150 микрограммов на миллилитр», — добавил тренер.
Принятый ВФЛА список запрещенных препаратов ничем не отличается от аналогичного перечня Всемирного антидопингового агентства (WADA) на будущий год.
Основная же работа была проведена в нормативной сфере: определен четкий порядок тестирования российских спортсменов, урегулированы обработка результатов анализов и проведение дисциплинарного расследования по выявленным случаям употребления запрещенных субстанций.
«Не хочу никому навязывать свое мнение, но, на мой взгляд, иметь собственные антидопинговые правила на сегодня необходимо любой российской спортивной федерации.
Хотя бы потому, что у каждого вида спорта свои нюансы, в том числе и в российском законодательстве, а отношение к нормативным документам всегда должно быть максимально осознанным и скрупулезным», — приводит слова президента ВФЛА, члена Совета IAAF Валентина Балахничева агентство «Весь спорт».
«Мы боремся не с самой причиной»
За ежегодным ужесточением и урегулированием сферы допинга кроется благородный порыв — снизить количество случаев принятия запрещенных средств. Однако эти меры не влияют на одну из основных причин, из-за которых спортсмен идет на нарушения.
По последним исследованиям Российского государственного университета физической культуры, спорта и туризма, более половины всех допинг-случаев в России происходит из-за необходимости быстрого восстановления организма после нагрузок.
Создание современной медико-восстановительной базы, где спортсмен мог бы получить разрешенные препараты, сходить на профессиональный массаж, воспользоваться различными процедурами, снизило бы количество людей, принимающих допинг. Однако на это ресурсов пока нет.
«Я согласен с тем, что мы боремся не с самой причиной, — объяснил Маслаков. — Проблемой восстановления у нас сейчас никто не занимается, а карательные меры все строже и строже.
Для федерации накладно создание современной медико-восстановительной базы: это очень большие деньги, без сторонней помощи обойтись невозможно.
И, с другой стороны, есть Минздрав, который забрал какие-то астрономические деньги — я слышал сумму в три миллиарда рублей — на систему реорганизации».
«Теперь мы сделали шаг назад, поскольку спортивной медициной будет заниматься Минздрав, а не Минспорта.
Я понимаю, с чем связана эта перемена, но, поверьте, за годы работы со сборными я не видел ни одного врача, помогающего спортсмену с допингом, это делают другие люди», — сказал тренер.
«Сейчас же мы передали часть своей работы, которую неплохо выполняли, другому ведомству. Врачи не будут работать непосредственно со спортсменом или видом спорта, они не будут заинтересованы в помощи конкретной команде.
Это все у нас уже было, когда спортивные медики принадлежали диспансеру в Лужниках, и особых положительных результатов не приносило», — отметил Маслаков.
За ежегодным ужесточением и урегулированием сферы допинга кроется благородный порыв — снизить количество случаев принятия запрещенных средств. Однако эти меры не влияют на одну из основных причин, из-за которых спортсмен идет на нарушения.
По последним исследованиям Российского государственного университета физической культуры, спорта и туризма, более половины всех допинг-случаев в России происходит из-за необходимости быстрого восстановления организма после нагрузок.
Создание современной медико-восстановительной базы, где спортсмен мог бы получить разрешенные препараты, сходить на профессиональный массаж, воспользоваться различными процедурами, снизило бы количество людей, принимающих допинг. Однако на это ресурсов пока нет.
«Я согласен с тем, что мы боремся не с самой причиной, — объяснил Маслаков. — Проблемой восстановления у нас сейчас никто не занимается, а карательные меры все строже и строже.
Для федерации накладно создание современной медико-восстановительной базы: это очень большие деньги, без сторонней помощи обойтись невозможно.
И, с другой стороны, есть Минздрав, который забрал какие-то астрономические деньги — я слышал сумму в три миллиарда рублей — на систему реорганизации».
«Теперь мы сделали шаг назад, поскольку спортивной медициной будет заниматься Минздрав, а не Минспорта.
Я понимаю, с чем связана эта перемена, но, поверьте, за годы работы со сборными я не видел ни одного врача, помогающего спортсмену с допингом, это делают другие люди», — сказал тренер.
«Сейчас же мы передали часть своей работы, которую неплохо выполняли, другому ведомству. Врачи не будут работать непосредственно со спортсменом или видом спорта, они не будут заинтересованы в помощи конкретной команде.
Это все у нас уже было, когда спортивные медики принадлежали диспансеру в Лужниках, и особых положительных результатов не приносило», — отметил Маслаков.
Публикация данной статьи возможна только при наличии ссылки на источник: http://www.infox.ru