Осмотрел я всё вокруг, крепко спит природа друг. Здесь присел я на крыльцо и прикрыл рукой лицо. Без будильника на слух вдруг проснулся наш петух. Тут петух курчит подъём, чтобы курам сбить их дрём.         

А Бурёнка вдоль села перекличку начала. И из каждого двора слышно ” Мууу…” доить пора. Тут бабуля как всегда бодро с вёдрами пошла. Солнце нежно приласкало. Тишина подушкой стала.

Одеяло воздух свежий, да и я уже не прежний. Раньше это не ценил, потому, что малым был. Незаметно задремал. Сна конечно, не видал.

- Грохот вскоре разбудил, в землю жаркую зарыл. От жары и духоты и пугаясь темноты. Стал руками я копать, чтобы было чем дышать. Тут увидел солнце свет, будто шлет оно привет. Откопал себя с трудом, чуть не тронулся умом.

Что случилось - не пойму всё, в огне и всё в дыму. Землю бедную трясёт, свист, и рёв - всё достаёт. Головы боюсь поднять, а то можно потерять. Где бабуля и где дед? Ничего себе рассвет! В небе рёв стал затихать, перестало всё дрожать. Я на миг закрыл глаза, чую, что пришла беда.

Словно крот, я из норы вдруг попал на пир чумы. Запах гари, дым и стон… самый страшный вижу сон. Вместо дома моего, одна лишь яма от него. Голова вдруг закружилась, тошнота тут появилась.

В раз сознанье потерял и на землю я упал. А когда пришёл в себя, приоткрыл свои глаза. Веки так отяжелели, что смотреть не захотели. Только слышу кто - то рядом, Богу молится с обрядом.
И на стон не громкий мой оборвал молебен свой.                               
- Ты, Андрей, лежи, лежи, хвори дай быстрей уйти.                                    - Вы скажите, где дедуля и любимая бабуля?
- Нет их больше у тебя, вмиг война всех унесла. Немец, гад, на нас напал, он бомбил и в дом попал. Как вот ты живым остался, знать счастливым ты удался. Сердце сильно защемило и слеза лицо залило.

- Ты Андрюшенька, поплачь. Гитлер нелюдь и палач. Он на нас войной пошёл. Ну а ты, езжай домой. Граница здесь не далеко, поди, родным там нелегко. Завтра едем на вокзал, чтоб папа, в городе  встречал. А пока ты полежи, молока попей, усни.

Тётя Люба проводила, в поезд молча посадила. Сетку в руки мне дала, окрестив, домой пошла. В сетке хлеб и молоко, яйца, зелень вот и всё. Сел поближе я к окну вслед ей добренькой смотрю.  Как - то вериться с трудом, что эту боль переживём.

Нет ни бабушки, ни деда. Как сказать отцу про это? Он всегда их так любил, им писал или звонил. На вокзале суета - вагон заполнен до конца. Тут гудок звучит уныло, поезд тронулся лениво.

Слёзы хлынули ручьём, не вернусь в наш больше дом. Всё, что видел я в окне, это видел на селе. Часть домов снесло под корень, часть сгорела вся дотла. А какой была красивой вся деревня у меня.

Ущипнуть себя пытался, но проснуться отказался. Поезд медленно ползёт, машинист глядит вперёд. Вдруг разбито полотно, остановит поезд. Всё! А то мало ли чего, пойду помочь чинить его. Достал из сетки молоко, прокисло, видимо, давно. Понятно это для меня, кругом жара и духота. Аппетита, честно нет, где же бабушка и дед?

Предо мной они стоят: поцелуют, пожурят. Не представлю жизнь без них, без добрых, любящих, родных. Самолёта слышу вой. Тут стрельба, начался бой. Взрывы, где-то далеко, тут бабах, я понял всё. Поезд резко тормозит, из вагона дым валит. Слёзы, крики, суета, все на выход, толчея.

Страха нет, обидно только. Что за жизнь и стоит сколько? Из вагонов, в россыпную, все бегут, кричат впустую. Только несколько солдат в кресты стреляют наугад. Не боятся мужики и ни взрывов, ни пальбы. Вот с таким - то мужиком всех врагов мы перебьём.

Из ружья по самолётам стрелять спокойно и с разворотом.
- Мальчик миленький пригнись, вдруг убьёт, быстрей ложись!
Тётя за руку схватила, на землю силой уложила. И прикрыв меня собой, прижала сильною рукой. Со свистом пули пролетели, злую песенку пропели. Тут почуял, что спина, чем - то видно залита.

Да и тётина рука отпустила вмиг меня. Тяжелее она стала, и дышать вдруг перестала. Страшно мне вот так лежать, перестал и я дышать. Всё прислушаться хочу, дышит тётя наяву. Стал к себе я громко звать, чтобы помощь оказать. Два солдата подбежали, тут же помощь оказали.

- Ну, парнишка, что с тобой, весь в крови, а сам живой. А вот, мамочка твоя, от пуль фашистских померла. Так тебя она спасла, и смерть твою с собой взяла. Вот и помни, дорогой, мать свою, пока живой.

Никому я не сказал, что эту тётеньку не знал. В одну яму всех сложили, а потом и схоронили. Сколько их - я не считал, только слёзы вытирал. Так увидел день войны, весь в слезах и весь в крови.

- Неужели деда ты, так увидел день войны. Сердцем ужас понимаю, но войны не представляю.
- Дай то Бог! Чтоб ты, малец, не видел в жизни ужаса венец.
- За что медаль ты эту получил, не уж то фрица сам убил?
- Во фрицев внучек не стрелял, разведчик я, и партизаном помогал.

От командира я заданье получил, к фашистам мне проникнуть в тыл. Я это делал много раз, но здесь особенный приказ. Мне надо было подсчитать, сколько фрицев, где искать. Какие пушки, где стоят, чтоб не губить своих ребят. Я командиру рассказал и даже план нарисовал. Зато он фрицев всех убрал и наших он в бою не потерял. Медаль я «ЗА ОТВАГУ» получил. Её я честно заслужил.

- Деда так ты у нас герой! Хотя ты очень молодой.
- Герои все остались там. Спасибо им за данную свободу нам.
Я часто вижу их во сне, все закопченные с улыбкой на лице.
И машут мне они рукой, желая всем нам счастья и покой.