Во-вторых, адекватно показать наши пьесы на концертах. Пришли люди – отлично. Не пришли – это печально, но это не травматично, потому что кто-то все-таки пришел нас послушать. Конечно, здорово, когда зал полный.

- У вас достаточно часто меняются состав группы. Музыканты настолько тяжело уживаются друг с другом?

- Я же неоднократно говорил, что все мы - из «совка». Поэтому, бывают рецидивы болезни. У кого-то она не прекращается, у кого-то она доминирует, а кто-то даже не знает, что он болен.

Это жизнь. Это настоящая беда, просто чума. Если человек знает об этой болезни, он пытается с ней бороться. Но в основном люди озабочены совсем другим. Я отношусь к этому философски.

- Раньше вы с Константином Кинчевым нередко встречались, садились друг против друга, пели новые песни, а потом высказывали свое мнение об услышанном. Сейчас такое практикуете?

- Бывает. Такое обязательно случается, когда бываю в гостях у Кости.  Мне важно, что он скажет, когда я пропою ему песню. Соответственно, Косте важно, что я скажу я.

Подобные посиделки случаются сейчас примерно с той же периодичностью, что и раньше, они никогда не были регулярными. Просто сейчас они проходят более спокойно, с чаем. Без излишеств, без юношеских глупостей.

- Стали ли вы более критичными друг к другу? Или, наоборот, снисходительнее?

- За Костю говорить не стану, скажу о себе. Когда я стал сочинять песни, люди, которые меня окружали, всегда говорили мне напрямую, если что-то их обламывало. Я не пыжился, не обижался.

Потом в итоге приходилось садиться и переделывать. Рано или поздно соглашался. Мне любой человек мог сказать правду в глаза (не на концерте, естественно). Я реагировал на все замечания и тем самым старался избегать ошибок и несуразностей. 

В некоторых песнях они у меня, конечно, остались, но что-то я поменял. Это касается не только слов, но и гармонии. Мне приходилось встречаться с людьми, которые в гармонии были асами, и мне это помогло.

- Хорошо, поставим вопрос так. Если Кинчев что-то споет, а вам не понравится, вы об этом ему прямо скажите или смягчите удар?

- Я пощажу его. Если же говорить про Костю, то он в оценках всегда взвешен и щедр.

- Несколько лет назад вы получили из рук Константина Кинчева премию «Петрополь». Стало ли это для вас знаковым моментом?

- Не могу сказать, что знаковым… Я вообще думал, что не все так пройдет. Считал, что соберется питерский междусобойчик, где нам что-нибудь вручат – и на этом все.

Но мероприятие  прошло достаточно торжественно, в Пушкинском доме. Полный зал народу, масса гостей, номинантов. Все это транслировалось по ТВ.

Я там даже вострепетал немножко. Потом вышел Костя, произнес торжественную речь и так меня поразил, что я аж сам дар речи потерял. Потом мне надо было тоже что-то говорить, а я не могу. С горем пополам все же что-то сказал, очень скромно.

Дали мне статуэтку Достоевского. Теперь она стоит у меня дома. Пофотографировались там. С воодушевлением все это было мной воспринято. Оказалось, что я еще впечатлительная натура!

- Вы исповедуете православие. Некоторые священники считают, что рок-н-ролл имеет бесовскую природу, потому что ритм якобы позаимствован из культа вуду. Ваш сольник «Жатва» записан без ритм-секции. Это совпадение или?..

- Тогда у нас просто не было барабанщика, а точнее, не было возможности осмыслить этот материал с барабанами, потому что работа шла пластами. Я напел песни, потом стали думать, что с этим можно сделать.

Без ритма они не звучали, мы попробовали прописать бас-гитару, мне тоже не понравилось. Решили попробовать вообще без нее. Звукорежиссер Женя Булатов все собирал буквально по частям. Именно благодаря ему «Жатва» так роскошно звучит.

Я рад, что эта работа сделана. Мы действительно в итоге пришли к тому, чтобы записать белую пластинку, без каких бы то ни было негритянских вкраплений.

- Фолк сейчас становится модным. Как вы оцениваете группы, представляющие нашу на фолк-роковую сцену, – «Мельница», Dartz и т.д.

- Я Dartz, наверное, не слышал. C «Мельницей» же мы играли. Мне очень понравились и Хелависа, и Алевтина. Все будет зависеть от того, как «Мельница» будет развиваться дальше. С нами-то, например, все понятно.

Мы научились играть музыку, освоили процесс ее записи, научились писать стихи и делать аранжировки. А вот что будет с нынешними молодыми группами, когда к ним начнет пропадать интерес? Куда они денутся?

И как они расстанутся с тем воодушевлением зрителей, которое сейчас наблюдается вокруг них сейчас? Это очень важно. Это не мои слова, еще Константин Никольский сказал мне в 1992-м: «Три пластинки – это еще ничего не значит.

Посмотрим, как ты весь путь пройдешь». Так что всем группам хочу пожелать  одного – фанатизма в профессиональном плане. И правильных ориентиров в плане музыкальном. Остальное приложится.

- Один мой знакомый, большой поклонник «Калинова моста», копал землю у себя в огороде и нашел наконечник стрелы (как он утверждает, XV века). Помня о «наконечнике стрелы монгола» из вашей песни «Увидеть себя», он мечтает вам ее вручить. Как вы относитесь к подобным инициативам?

- Я бы уже не хотел получить такой подарок, потому что у меня уже было монгольское копьё, которое я находил в детстве. Сейчас, например, у меня хранится скифский наконечник.

Я думаю, этим можно ограничиться, потому что я отнюдь не фетишист. Зачем эти артефакты? Если, например, вы у меня попросите показать мой скифский наконечник, я даже не вспомню, где он лежит.

Так что на предложение подарить мне нечто подобное я обычно отвечаю: «Благодарю вас, но лучше оставьте находку у себя». В конце концов, кто эту стрелу нашел, тому она и должна принадлежать.

Беседовал Д. Ступников, InterMedia
Специально для Шоубиз@Mail.ru

 

Публикация данной статьи возможна только при наличии ссылки на источник: http://showbiz.mail.ru