На сегодня обнаружено более 150 таких мутаций, и ученые предполагают, что на самом деле их гораздо больше.

Каждые полчаса на Земле рождается ребенок с больными мтДНК, как минимум каждый из 6 тыс. человек страдает одной из трех-четырех самых распространенных митохондриальных болезней.

Иначе говоря, таких страдальцев на Земле, по самым скромным оценкам, намного более миллиона.

Группа исследователей из Орегонского университета, среди которых есть и наши соотечественники, придумали методику, позволяющую заменить больные мтДНК донорскими, здоровыми.

Как они сообщили в одном из последних номеров журнала Nature, методику опробовали на обезьянах и 26 марта на свет появилась пара макак-двойняшек с донорскими мтДНК. Несколько позже родились еще две обезьянки с таким же «диагнозом».

На первый взгляд методика проста. Берется зрелая донорская яйцеклетка со здоровыми мтДНК, из нее извлекают ядро, содержащее ядерные ДНК, то есть всю генетическую информацию, и заменяют его ядром матери, у которой обнаружены мутировавшие мтДНК.

Потом эту яйцеклетку оплодотворяют, и через положенный срок на свет появляется потомство, лишенное вредных мутаций, накопленных в митохондриальных генах матери.

То есть не рискующее заболеть какой-нибудь гадостью, при которой тебе только и остается, что шевелить глазными яблоками, потому что шевелить чем-нибудь другим ты уже не способен.

На самом деле все, естественно, гораздо сложнее.

«Идея о подобном эксперименте была высказана давно, уже лет 20 назад, – сказал в телефонной беседе с корреспондентом «НГ» один из соавторов работы, ассоциированный профессор Орегонского университета Шухрат Миталипов,

– но до сих пор считалось, что осуществить ее невозможно. В качестве некой целой структуры ДНК в ядре яйцеклетки не существует – есть лишь разбросанные повсюду отдельные хромосомы, которые очень трудно заметить.

Поэтому перенос из ядра в ядро очень рискован – велика вероятность того, что мы соберем не все хромосомы и в результате эмбрион получится бракованным.

Но мы нашли способ находить эти хромосомы – специальный микроскоп, специальная компьютерная программа, которая по изменению плотности позволяет увидеть даже то, что не видит самый сильный микроскоп, помогли нам практически со стопроцентной уверенностью преодолеть этот биологический барьер.

Этот метод мы разработали два года назад для задач терапевтического клонирования, и сейчас оказалось, что эта методика очень успешно выделяет фрагменты ядерной ДНК».

Миталипов утверждает, что при желании разработанную им и его коллегами методику очень скоро можно будет приспособить для избавления будущих человеческих детей от уготованных им наследственных митохондриальных мук.

Фактически она уже и сейчас готова к использованию под ключ во всех клинических лабораториях по оплодотворению in vitro, какие есть во всех крупных городах мира. Подчеркнем – при желании.

Потому что существует много желающих увидеть здесь серьезную этическую или этико-религиозную проблему и немедленно это дело запретить. К числу таких желающих примкнул поначалу и сам корреспондент «НГ».

По своей бионеобразованности он подумал так: «У получившегося ребенка, слава богу, здорового в смысле мтДНК, будут все-таки две мамы – одна главная, другая донорская, митохондриальная, ведь там пусть даже и мт, но все-таки ДНК, что-то передающееся по наследству.

К двум и более папам человечество уже привыкло, и с появлением специальной генетической техники только-только начинает от них отвыкать. Но две мамы – это все-таки немножко слишком».

«В принципе вы правы, у человека в таком случае действительно будут две матери, – поясняет профессор Миталипов.

– Но тут надо учесть, что митохондриальная ДНК состоит всего лишь из 37 генов, причем только 14 из них участвуют в кодировании белков, работающих в организме, а остальные кодируют ферменты, дающие клеткам энергию и никак не влияющие на ваши признаки – цвет глаз, рост, тембр голоса и так далее.

В ядерной же ДНК – около 25 тысяч генов. То есть вторую, митохондриальную маму можно считать таковой лишь на десятую долю процента.

Хотя на месте здорового ребенка, который еще в утробе был бы без нее обречен на мучительную болезнь, я бы на такую маму молился».

Однако несостоявшееся двоемамие в данном эксперименте не есть единственный камень этического и юридического преткновения.

По словам Миталипова, буквально через несколько дней после обнародования результатов орегонской группы в их адрес посыпались гневные протесты, иногда самые невообразимые.

Так, в электронном письме Миталипову некая активистка некой общественной организации, ратующей за нормальный двуполый секс и никакой другой, обвиняет ученых в насаждении лесбиянства – ну как же, мамы-то две!

Более серьезное обвинение – общество к таким генетическим экспериментам над еще не родившимся ребенком не готово, для многих это табу. Для людей религиозных это вообще непозволительное вмешательство в акт творения.

Впрочем, религиозные организации пока молчат, и государственные тоже помалкивают, потому что никаких официальных документов, в смысле лечения людей столь неординарным способом, к ним еще не поступало. Но, похоже, это впереди.

По мнению Миталипова, главное препятствие – юридическое.

«Мы бы смогли в течение двух-трех лет провести все необходимые клинические испытания, если бы не существующие законы и нормативные акты, – говорит с горечью Миталипов.

– В США законом запрещено государственное финансирование любых исследований человеческих эмбрионов, а ФДА (Federal Drug Administration – государственное агентство в США, одобряющее или запрещающее применение каких-либо лекарств) вообще запретило такие эксперименты.

Понадобится много лет для того, чтобы получить такое разрешение от ФДА».

 

Публикация данной статьи возможна только при наличии ссылки на источник: http://www.ng.ru