— По началу, как любому человеку, попадающему в новые условия, мне пришлось привыкать. Хотя бы ради того, чтобы узнать здание, в котором ты работаешь. Оно большое. Не могу сказать, что я даже сейчас его хорошо знаю, — лишь те места, в которых приходится бывать.

— Не жалеете о принятом решении?

— Это дети могут сожалеть, а я взрослый человек. Конечно, не жалею.

— Как коллеги по Госдуме относятся к вам?

— Отличные отношения, достаточно однородные со всеми. В той или иной степени лучше, с теми депутатами, которых я знаю, с теми, откуда избирался — из Кузбасса. Правда есть и от других областей, которых я знаю.

— Семья стала реже вас видеть после того, как вы пришли на работу в Госдуму?

— Да, стала редко видеть, гораздо меньше. Жена, слава богу, привыкла к этому, а потом дети скучать не дают. В конце июля — начале августа вот уже третьего рожаем.

— Прекрасно! Станете многодетным папой.

— Да, по закону стану (смеется). А пока я всего лишь воскресный папа. Выходные только там, в Петербурге, с семьей, да и то не каждые. Это для меня, признаюсь, настоящее расстройство. Причем, знаете, — переезд семьи в Москву совершенно не решает эту проблему.

 

— Вы говорили, что в Госдуме будете работать с законами в области здоровья, в области борьбы с табаком. Расскажите о законопроектах, которыми вы сейчас занимаетесь.

— Так или иначе, мои инициативы в названной вами сфере будут носить, скорее, рекомендательный характер, потому что я не вхожу в комитет, который этим занимается. Сейчас будет обсуждаться законопроект о повышении акцизов на алкоголь, о повышении ответственности за продажу несовершеннолетним алкоголя.

 

Я рад, что в ближайшее время эти законопроекты будут приняты. Причем уверен, что будет принято большинством. Это давно пора сделать, учитывая, что Россия одна из самых пьющих и курящих стран мира.

— Но вы же знаете, что в Госдуме есть сильное табачное лобби. Сталкивались уже с ним?

— Нет, еще не сталкивался, но знаю, что оно существует.

— И алкогольное тоже есть.

— Да, и оно тоже. Ну, и что с того?

— Вы готовы к борьбе с ними?

— Ну, это не борьба, не на ринг же выходить, не драться. Борьба на этапе обсуждения в кабинетах, вот там борьба. Возможно, в момент принятия самого закона. Я уверен, что законопроект по алкоголю, будет приниматься абсолютным большинством. Разве что, какие-то поправки будут стараться протащить. Ну, тут надо только давить на оппонентов.

 — Есть еще законодательные инициативы, над которыми вы работаете?

— Еще одна инициатива касается иностранной рабочей силы, которая нужна на период подготовки к олимпиаде в Сочи. Очень много народу приедет. Этот закон будет регулировать эту сферу, но он носит временный характер.

— По вашему мнению, известность скорее помогает в новой работе или наоборот?

— Знаете, я если уж говорить откровенно, то определенно человеку новому необходимо время, чтобы влиться в эту колею, работу. Гораздо проще тем людям, которые, так или иначе, уже работали в коридорах власти, муниципальной или региональной. Или были депутатами. Мне тяжелее осваивать, потому что это резкий поворот в моей жизни, и времени на это требуется несколько больше, чем другим.

— И все-таки известность скорее мешает?

— Да нет, знаете все люди самодостаточные, известность большая или маленькая…не мешает никак.

— Кабинет вы сами выбирали?

— Да нет, дали по разнарядке. Я вообще-то большей степени занимаюсь разъездами, как таковой кабинетной работы нет. География поездок — от Москвы до Байкала, дальше не залетал пока. Вот, видите, у меня даже карта висит.

— кнопками канцелярскими не отмечаете…

— Нет, не отмечаю. Не до сентиментальностей! (смеется) Хотя, так или иначе магниты у меня остаются после поездок, вешаю на холодильник. Так вот, в основном есть общественная нагрузка. Зато страну увидишь, людей слышишь, это хорошо.

— Депутаты периодически попадают в скандалы. У вас была политическая дискуссия с оппозиционером Яшиным…

— Да разве это скандал? Не буду считать, что это скандал.

— Ваш комитет занимается, в том числе и молодежной политикой. А партия «Единая Россия», в которой вы состоите, скажем так, имеет неоднозначную репутацию в активной молодой среде, в том числе у интернет-пользователей. Вас это не смущает?

— Чем труднее, тем интереснее. Вообще, я не знаю, кто у молодежи сейчас имеет вес. Если спросить их, они могут сказать, против кого они выступают, в том числе, против какой партии. Но при этом не ответят, за кого они и по какой вообще причине. Очень многие молодые люди, выступающие сегодня противниками власти, зачастую делают это из так называемого молодежного нигилизма: «Все делают, и я делаю».

Это же интересно! Очень просто выйти с транспарантом, покричать, пожечь костры. Вот это талант! Я сейчас не обо всех говорю, конечно, есть молодые люди, которые действительно что-то хотят сделать, но таких не много. Большинство молодых людей воспринимают митинги это как тусовку. Ведь это еще не тот возраст, когда люди начинают осознанно понимать, ради чего живут и чего они хотят от этой жизни.

Для начала поработать надо нормально. Я вот не знаю, где работает Яшин, не слышал. И Навальный — тоже непонятно, где работает. И очень многие оппозиционеры непонятно где работают. Рискну предположить, что они вообще не работают. Или не работали.

— Кстати, об оппозиции и митингах. Вы принимали участие в каком-либо митинге?

— Да, но это были больше мероприятия, приуроченные к каким-то датам.

— Недавно Госдума утвердила ужесточение ответственности за нарушения в ходе организации митингов. Вы голосовали «за»?

— Да.

— Это было ваше внутренне продуманное решение или вы последовали директиве фракции?

— Знаете, там есть одна коллизия, за которую все цепляются — несоответствие штрафов за нарушения на митингах наказаниям за совершенные уголовные или другие административные правонарушения. Людей больше всего именно это и волнует. Именно на этом несоответствии против этого закона и играют.

У меня большие сомнения по поводу того, что полиция будет огульно хватать тысячи людей и штрафовать их по максимуму, как предусматривает закон. Я очень сомневаюсь. Скорее, закон направлен на обуздание лидеров оппозиции, которые должны задуматься над тем, к чему они призывают массы народа. И я буду сильно разочарован, если окажется, что это не так.

-То есть вы голосовали принципиально за, так как считаете этот закон важным…

— Сегодня в большинстве случаев противники власти воздействуют на умы людей без предложения замены, альтернативы, лишь осуждая. Это очень выгодная позиция. При этом я не слышал каких-то дельных предложений от господ оппозиционеров. Вообще, они могли бы хотя бы собраться в какой-то конгломерат, партию, движение. Они все критикуют, то есть в одном хотя бы они сходятся, слава богу.

А так они даже между собой договориться не могут, они не представляют политической силы. Они только вносят разброд в умы людей, создавая хаос. А я против хаоса. Поэтому даже если у меня и есть свои какие-то свои предубеждения в отношении этого закона о митингах, я в целом голосовал «за».

-То есть вы считаете, что в целом оппозиционное движение не имеет положительной стороны?

— Мне задал вопрос один из ваших коллег — о том, до какой степени надо митинговать. Я ответил, что, раз уж ты вышел, то митинговать надо до результата. Но они меня, может, не поняли: я имел в виду, что результат разный бывает, и положительный, и отрицательный. Что происходит: выходит огромное количество людей, и впереди идут лидеры — а они же в основном идут впереди — призывая к чему-то своими транспарантами.

«Россия без Путина», например, или партию нашу обзывают. Но мы не видим при этом ни одного конструктивного лозунга, призывающего за какого-нибудь определенного человека. А почему они не напишут: «Навального — в президенты!» Вы думаете, что люди выйдут под этот транспарант? От силы наберется 100 человек! И в этом кроется основная проблема — призвать огромное число людей можно только на лозунг, который играет на каком-то противоречии или несоответствии желаемого действительному.

А люди склонны ассоциировать многие свои проблемы с властью или с какой-то партией. Думают, что власти почему-то недорабатывают. Представим, например, что есть начальник ТСЖ какого-то дома, который ворует деньги. Но не возникает почему-то желания у жителей выйти на митинг с транспарантом «Иванова сместить!».

Нет, они переносят эту проблему на всех остальных, на власть. И это основной политический рычаг оппозиционных лидеров, которые даже между собой не могут договориться, потому что каждый мнит себя царем, или, по крайней мере, венцом политической системы.

— Вы считаете реакцию властей на рост оппозиционных настроений правильной?

— Вы сами видели последние митинги и могли оценить объективно, что полиция охраняла порядок, никак не вмешивалась и агрессию не проявляла. Даже те случаи, когда сотрудники полиции прибыли в больницу с разбитыми головами, они тоже кое-что доказывают.

— Есть ли условия, при которых вы считали бы возможным для себя участие в работе оппозиционной партии?

— Во-первых, это вопрос уже сам по себе неконструктивен, так как я уже избрал себе партию. Второе, для того, чтобы стать лидером хотя бы небольшой партии, нужно обрести политический вес. И не просто вес. Надо найти лозунг, набраться организаторского опыта. Посмотрите: огромное количество времени требуется на Украине Виталию Кличко, чтобы убедить людей в том, что он может быть успешен не только в спорте и на ринге. Это очень трудно.

— Вы общались с ним по этому поводу?

— По этому поводу — нет.

-То есть вы такую перспективу для себя исключаете?

— Почему же? Не скрою, что в целом я готов создать некое молодежное движение, но я не считаю, что уже пришло время. Я уже посылал соответствующее предложение, на него был дан ответ. Более подробно об этом рано говорить.

— Вы не считаете, что это будет структура, похожая на «Молодую гвардию «Единой России» или движению «Наши»?

— А что плохого в «Молодой Гвардии»? Был комсомол в свое время, были октябрята. Все это были возрастные объединения, которые собирали молодежь и давали им какие-то идеи. Я несу, по крайней мере, идеи здорового образа жизни. Я не прочь доносить до молодых людей эту идею. С этой же целью я вхожу в благотворительный центр.

— Мутко остался в новом кабинете на своем кресле. Вы согласны с этим решением?

— Думаю, что Президент очень тщательно обдумал решение о назначении предложенных кандидатур на посты министров. Большой опыт и профессионализм позволили Виталию Леонтьевичу остаться на этой должности.

— Вы были бы готовы возглавить министерство?

— Нет, не готов. Министерское кресло это не только умение, но и политический опыт. Тут скорее нужны организаторские способности. Вот Мутко имеет непосредственное отношение к спорту, руководил футбольным союзом, он успешный управленец.

 

Публикация данной статьи возможна только при наличии ссылки на источник: http://www.trud.ru